В россии найдена древняя берестяная грамота с загадочным предупреждением

Почему почти все берестяные грамоты обнаружены в Новгороде

В настоящее время ученые обнаружили 1 тысячу 196 грамот, написанных на бересте. Из них только 107 были найдены не в Новгороде. При этом в столице Руси – Киеве, археологи нашли всего одну берестяную грамоту. Да и то пустую. Не могло быть, чтобы тогдашние киевляне были менее грамотными, чем новгородцы. У историков этот пазл никак не складывался. Причина же этого была все время буквально у них под ногами.

Все дело заключается в почве. Киев расположен на лессовых пористых грунтах с относительно глубоким залеганием грунтовых вод – в среднем от 4,5 до 5 метров. Любые предметы органического происхождения в такой почве разлагаются в течении нескольких сотен лет. Новгородская же почва влажная и плотная. Она прекрасно закрывает доступ воздуха к попавшим в нее древесине, коре, коже и костям, надежно консервируя их на века.

Самые поздние берестяные грамоты, которые были найдены археологами, датируются серединой XV века. Почему же на Руси после этого времени перестали пользоваться данным «мессенджером»? Все очень просто. Примерно тогда бумага резко подешевела. И именно ее стали использовать для передачи всевозможных сообщений.

Текст и перевод

Текст написан кириллицей на диалекте карельского языка или архаичной форме финского языка. Корень соуд— ‘суд’ является, однако, славянским. Возможно, из славянского взято целиком прилагательное соудьни ‘судный (-е)’, одна из версий считает славянизмом и последнее слово этой строки охови, трактуя его как ‘оковы’ (с финской заменой -к- на -х-).

Текст по прорисовке

юмолануолиінимижи ноулисъ(ѣ?)ха(я?)нолиомобоу юмоласоудьнииохови 

Текст был интерпретирован и переведён на современный финский Ю. С. Елисеевым

юмолануоли і нимижи ноули се хан оли омо боу юмола соудьни иохови 

Jumalannuoli, kymmenen  nimesi Tämä nuoli on Jumalan oma Tuomion-Jumala johtaa. 

Стрела бога с десятками имён Божья эта стрела Вершит божий суд. 

Так как в древнерусской орфографии не было пробелов между словами, исходный текст может быть прочитан иначе. Мартти Хаавио предложил другую интерпретацию этого текста в своей статье от 1964 года:

юмолан нуоли інимижи ноули сека ноли омо боу юмола соудьнии оковы 

Jumalan nuoli, ihmisen nuoli sekä nuoli oma.   

Бога стрела, человека стрела тоже стрела.   

Также существует перевод текста, выполненный одним из ведущих финно-угороведов Е. А. Хелимским

Божья стрела, 10 имён твоих Стрела, сверкни, стрела выстрели Бог суд так правит  

Это интересно: 86,Березники: краткая история города

По складам

— Вы сказали, что берестяные грамоты были распространены по всем городам Древней Руси. Их содержание было одинаковым повсюду, или есть региональные различия?

— В принципе, особых различий нет, всюду это бытовая письменность. Специфика Новгорода могла заключаться в особой интенсивности переписки, связывавшей город с его сельской округой, в том числе и очень удаленной. Так уж была устроена новгородская земля. Есть столица, Новгород, и вокруг нее вотчины новгородских бояр. Сами бояре живут в городе, а управляющие, старосты, ведут со столицей переписку, закупают и продают всякие товары, припасы, уплачивают налоги — и всё это отражается в берестяных письмах.

— В школьных учебниках истории приводится пример берестяных грамот — где мальчик Онфим изобразил себя в виде всадника, протыкающего копьем змея. Иногда высказывают предположение, что эта грамота — лист из его учебной тетради, то есть что уже в те времена у школьников были тетради.

— Начнем с того, что найдено много грамот Онфима, а не только рисунок, попавший в школьные учебники. Но это отдельные листочки бересты, которые никогда не составляли физически единого целого. Это его разные ученические записи, но не тетрадь. А вообще берестяные тетради были. До нас они дошли. Точнее, дошли отдельные листы, но ясно, что изначально они были сшиты в тетрадь. Например, есть запись вечерних молитв, это такая маленькая книжица, имеющая все признаки настоящей книги. Там есть заставка, есть разлиновка. Или вот текст магического характера, к которому есть параллели греческие, коптские, да и вообще по всему Средиземноморью был распространен этот текст, так называемая «Сисиниева легенда»* {СНОСКА: Сисиниева легенда — сборник магических текстов, бытовавший в традициях многих народов. Называется так по имени одного из персонажей, Сисиния. Основное содержание — магические заговоры, защищающие роженицу и новорожденного от злых сил. — Прим. ред.}. Тоже была записана на берестяных листах, сшитых в книжечку.

Новгород, 1280–1300 г. Берестяная книжечка: две молитвы

— А среди берестяных грамот, помимо Онфима, были и другие примеры ученических записей?

— Были, конечно. Надо, кстати, пояснить, как тогда было устроено элементарное школьное образование. Сперва изучали азбуку, учили буквы. Затем школьник начинал писать так называемые склады, то есть сочетания гласных с согласными. «Ба», «ва», «га», «да», «бе», «ве», «ге», «де». Проще говоря, слоги. И только потом уже дело доходило до чтения текстов. Древнерусским букварем были Псалтирь и Часослов* { Псалтирь — сборник псалмов, сочиненных царем Давидом, одна из книг Ветхого Завета. Часослов — книга, содержащая тексты неизменяемых молитвословий суточного богослужебного круга. — Прим. ред.}, тексты читались оттуда. Так вот, найдено много берестяных листков с записанными «складами». Между прочим, у того же Онфима есть случаи, когда он начинает писать связный текст, например, какую-то молитву: «яко же…» — а потом сбивается в запись слогов на букву «е»: «яко же бе-ве-ге-де».

— Насколько вообще изучение берестяных грамот изменило представления историков о древнерусском образовании? —

Мы вообще довольно мало о нем знаем. Судя по берестяным грамотам, это образование носило самый элементарный характер, азбука усваивалась вместе с основами православной веры. А вот о дальнейших стадиях мы, в общем-то, не знаем ничего. Есть, впрочем, свидетельство митрополита Климента Смолятича (XII век), в одном из его сочинений упоминается о существовании на Руси так называемой «схедографии» — это уже очень продвинутая стадия византийского обучения. Но митрополит упоминает об этом как о некоем изыске, большой редкости.

Наука по Zoom

Как мы уже писали ранее, пандемия коронавируса нанесла болезненный удар по науке: были отменены многие эксперименты, экспедиции, исследования, закрыты лаборатории и институты. Но постепенно научное сообщество приспособилось к пандемии и перешло в Zoom, что имеет и положительную сторону: за работой по расшифровыванию берестяных грамот теперь может наблюдать гораздо большее количество людей, они остаются доступны в записи, а участники могут присоединиться к онлайн-разгадываниям полуcтертых букв и реконструкции содержания письма по имеющимся фрагментам.

На лекции Гиппиуса и «Лингвистическом марафоне», который прошел до нее, участники могли предлагать поправки к чтению. Так, была заново переосмыслена берестяная грамота №820 середины XII века. Оказалось, что прежнее прочтение лингвистов не совсем корректно и не учитывало аномалий этого древнего делового письма, в котором нарушен порядок слов и есть отклонения по фонетике, морфологии и синтаксису.

На обсуждении лингвисты должны были предложить всего одну поправку (изменить одну букву), чтобы получить идеальное чтение во всех отношениях. В итоге буква, принятая за с, оказалась и десятиричным (і), отчего смысл заиграл новыми красками.

Было: «Если же начнет тянуть , то ведь я не давал клятвенного обещания угодно».

Стало: «Если начнет тянуть время, не верь».

«Когда мы читали в 1998 году эту грамоту, то это казалось единственно правильным чтением», — прокомментировал работу лингвистов Алексей Гиппиус.

Общая характеристика грамот

Березовая кора как письменный материал широкое распространение получила в начале XI века и использовалась вплоть до середины XV века. С распространением бумаги использование данного материала для письма сошло на нет. Бумага была дешевле, да и писать на бересте становилось не престижно. Поэтому обнаруженные археологами грамоты – это не сложенные в архивах документы, а выброшенные и попавшие в землю в связи с ненадобностью.

При написании грамот очень редко использовались чернила, так как они были очень нестойкие, и авторы просто выцарапывали на бересте буквы, которые хорошо читались.

Бо́льшая часть найденных грамот – это бытовые частные письма на тему взыскания долгов, торговли и пр. Имеют место и черновики официальных актов на бересте: это завещания, расписки, купчие, судебные протоколы.

Были найдены и церковные тексты (молитвы), школьные шутки, заговоры, загадки. В 1956 году археологи обнаружили учебные записки новгородского мальчика Онфима, которые в дальнейшем получили широкую известность.

В большинстве своем грамоты лаконичны и прагматичны. В них сосредоточена только важная информация, а все, что и так известно адресату, не упоминается.

Характер берестяных грамот – послания незнатных людей – является ярким свидетельством распространения грамотности среди населения Древней Руси. Горожане обучались азбуке с детства, сами писали свои письма, женщины также знали грамоту. То, что в Новгороде была широко представлена семейная переписка, говорит о высоком положении женщины, которая посылала мужу наказы и самостоятельно вступала в денежные отношения.

Значение найденных берестяных грамот огромно как для изучения отечественной истории, так и для русского языкознания. Они – важнейший источник для изучения повседневной жизни наших предков, развития торговли, политической и общественной жизни Древней Руси.

Эйфория, дурман и ошибки интерпретации

На онлайн-лекции в присутствии 450 специалистов Алексей Гиппиус увлекательно рассказал о том, как лингвисты расшифровывали эти заковыристые надписи, вырезанные много веков назад на древнерусском разговорном языке, как искали смысл в полустертых буквах и как порой заблуждались, а затем, озаренные догадками, пробивались к истине.

Например, изначально лингвисты предположили, что костяная грамота с коротким текстом «Молвила куна соболи» и цифрами 112, 50 и 30, вырезанными на коровьем ребре в XIII веке, имеет отношение к торговле. Алексей Гиппиус даже подсчитал цены того времени: 40 соболей стоят 7 гривен. Однако другой специалист по древнерусскому языку Марина Анатольевна Бобрик предположила свою интерпретацию, которая выглядит более убедительной. Куна и соболь — это метафорические именования жениха и невесты, а текст имеет отношение к свадебному сговору.

И действительно, согласился Гиппиус, в свадебных русских обрядах жених с невестой изображаются соболем и куницей. А значит, найденная костяная грамота — это символическая коммуникация между стороной жениха и стороной невесты, устанавливающая величину выкупа за невесту. О том, что шел торг, говорит и тот факт, что цифры написаны явно разными людьми. Сторона невесты запросила изначально 112 гривен. Сторона жениха попыталась сбавить цену: сначала появилась несмело очерченная цифра 50, а затем добавилась цифра 30 и тоже неуверенным почерком. Специалисты полагают, что на цене 80 гривен стороны сторговались. Костяная грамота — не только редкая находка, это еще и новое свидетельство новгородского брачного обряда.

Гиппиус признал свою ошибку в изначальной трактовке текста и рассказал об особой эйфории первооткрывателей. «Тут я не могу не вспомнить замечательную фразу, которую Андрей Анатольевич написал мне в письме после того, как мы с ним долго и безуспешно пытались прочесть одну надпись на иконе, которая оказалась в результате нечитаемой, и высказывали один другому разные версии, не успевая в них поверить. И когда эти версии рассеялись, Андрей Анатольевич написал мне: «Да, сильный-таки дурман представляет собой эйфория, которая наступает, когда решишься что-либо открыть». Тут я стал жертвой такого дурмана, самим собой наведенным».

Интеллектуальное шоу

С середины 1980-х годов Андрей Зализняк начал читать ежегодную публичную лекцию, в которой рассказывал о грамотах, найденных за последний археологический сезон, и о сложностях, гипотезах и идеях, которые возникали при чтении берестяных писем. В этих лекциях расшифровка грамот превращалась в решение увлекательных лингвистических задач. Интрига сохранялась до последнего момента, и в поиске ответа участвовали все присутствующие.

Ежегодная лекция, во время которой Андрей Анатольевич Зализняк комментировал новонайденные берестяные письма, стала интеллектуальным шоу, на которое старались попасть не только филологи и лингвисты Фото: Ефим Эрихман / Православие и мир

На первых лекциях присутствовали в основном историки и филологи, но вскоре аудитория перестала вмещать тех, кто хотел стать участником расшифровки древних текстов. Ежегодную лекцию пришлось перенести в поточную аудиторию, но и она не вмещала желающих. Сюда шли все — и лингвисты, и историки, и математики… Учителя гуманитарных классов отправляли на лекцию своих учеников. Люди приходили заранее, чтобы занять место.

Пожилые профессора сидели на ступеньках рядом со школьниками. Для многих осенняя новгородская лекция Зализняка была главным интеллектуальным событием года, которое ждали заранее.

Последние годы лекции проходили в огромной аудитории главного здания МГУ со звукоусилением и проекцией на экран всего, что писалось на доске. Те, кто помнили камерные первые лекции, шутили, что следующим местом проведения новгородской лекции станет стадион.

Почему лучники всегда выпускали стрелы залпом в сражении

Обеспечить стрелков, численность которых составляла не одну сотню, двумя связками качественных стрел, как мы уже понимаем, было не так-то просто с материальной точки зрения / Фото: fishki.net

Практически каждый из совершаемых выстрелов был «золотым». Обеспечить стрелков, численность которых составляла не одну сотню, двумя связками качественных стрел, как мы уже понимаем, было не так-то просто с материальной точки зрения. В армии, как правило, было около 2 500 лучников. Это средний показатель того, что могли позволить себе правители.

Каждый из лучников мог выпустить за одну минуту около десяти стрел / Фото: ru.littlestprettythings.com

Каждый из них мог выпустить за одну минуту около десяти стрел. Получается, что в первую же минуту сражения в полете окажется 25 000 стрел, во вторую – на землю прилетит 50 000, а спустя пять минут их число превысит 100 000. Задача лучников в первые минуты боя парализовать противника градом своих стрел, устроив хаос и суматоху. Нередки случаи, когда армия просто отступала, не выдержав такого натиска.

Залповая стрельба обеспечивает очень высокую зону атаки, а противникам придется уйти в оборону / Фото: Pinterest

Залповая стрельба обеспечивает очень высокую зону атаки, а противникам придется уйти в оборону, а именно, закрыть свои головы щитами и сделать свое движение более медленным

Очень важно сломить противника психологически, в первые мгновения боя, проредив его ряды и сэкономив половину собственных боеприпасов, а главное, сохранив и собственных лучников в максимальном количестве для последующих военных атак

При произвольной стрельбе в среднем процент поражения пехоты врага был бы намного ниже, как и средние показатели урона / Фото: yaplakal.com

При произвольной стрельбе в среднем процент поражения пехоты врага был бы намного ниже, как и средние показатели урона. Если армия противника имеет арбалеты или воюет верхом на лошадях, то сократить расстояние, особо не пострадав, она сможет достаточно быстро. Следовательно, стрелять у лучников уже не будет возможности, так как велики риски поразить своих же товарищей. Таким образом, преимущество будет утрачено.

Мясное и сладкое

Впрочем, что это мы всё об овощах да зелени? Веганами средневековые новгородцы не были, хотя едва ли они могли позволить себе есть мясо каждый день. Особенно с учётом многочисленных постов. Когда могли, ели говядину, свинину, баранину. Свою «нишу» на столе занимало куриное мясо и яйца. Дичь не очень жаловали, тем более что на её употребление существовали строгие ограничения. Церковь запрещала употреблять мясо животных, погибших в силках или убитых собаками — есть можно было только заколотую добычу.

С рыбой было проще. Благо, водилось её в обширной Новгородской земле немало. Археологи нашли в Новгороде кости судака, леща, щуки, окуня, сома, осетра, сига, густеры и других сортов рыбы. В берестяных грамотах упоминается лосось. Волховский сиг из семейства лососёвых и вовсе стал едва ли не одним из символов Новгорода. Правда, сейчас эта вкусная рыба находится на грани исчезновения.

Чем могли побаловать себя новгородцы на десерт? К их услугам были фрукты и ягоды (яблоки, вишни, сливы, малина), а также орехи. И не только лесные, но и грецкие – их скорлупа нередко попадается археологам в культурном слое Новгорода. Правда, полакомиться заморским продуктом новгородцы могли только до XIII века, пока монголы не разорили южнорусские города. С тех пор возить «импортные» орехи стало некому. А вот у сладкоежек выбор был невелик – в сладком ассортименте был разве что мёд.

О том, в каком виде всё это употребляли, рассказал шведский путешественник Юхан Габриель Спарвенфельд. В 1684 году он отведал русских лакомств на пиру у новгородского воеводы.

«Угощения были таковы: 1. На стол подали свёрнутое вишнёвое пюре шириной в один локоть и толщиной в мизинец, коричневое, накрученное на палочку, вкусное, но полное песка. 2. Подали 8-угольное блюдо, похожее на сыр, высотой полторы четверти, полное отвара и украшенное гербом царя с орлом с распростёртыми крыльями и т.д. Оно состояло из густого яблочно пюре, слегка твёрдого, жёлтого и вкусного. 3. Серебряная чаша с вишней в водке. 4. То же с варёной морошкой, которая была лучшей. 5. То же с гнилыми полусваренными сморщенными грушами. 6. То же с варёными вялыми яблоками. В качестве напитков подавали плохое испанское вино, испорченное французское, дрянной сидр или яблочную брагу, отвратительное пиво, но вполне хорошую водку».

Опять нашли!

Сенсация пришла с полувековым опозданием. Как говорится, не было счастья, да несчастье помогло… При восстановлении города в 1950-х годах проводились масштабные археологические раскопки, открывшие в толще многометрового культурного слоя средневековые улицы и площади, терема знати и дома простых горожан. Первая берестяная грамота (конец XIV в.) в Новгороде была обнаружена 26 июля 1951 года на Неревском раскопе: она содержала перечень феодальных повинностей в пользу некоего Фомы.

Академик Валентин Янин в книге «Берестяная почта столетий» описывал обстоятельства находки так: «Случилось это 26 июля 1951 года, когда молодая работница Нина Федоровна Акулова нашла во время раскопок на древней Холопьей улице Новгорода, прямо на настиле ее мостовой XIV века, плотный и грязный свиток бересты, на поверхности которого сквозь грязь просвечивали четкие буквы. Если бы не эти буквы, можно было бы думать, что обнаружен обрывок еще одного рыболовного поплавка, каких в новгородской коллекции к тому времени насчитывалось уже несколько десятков.

Акулова передала свою находку начальнику раскопа Гайде Андреевне Авдусиной, а та окликнула Артемия Владимировича Арциховского, на долю которого достался главный драматический эффект. Оклик застал его стоящим на расчищаемой древней вымостке, которая вела с мостовой Холопьей улицы во двор усадьбы. И стоя на этой вымостке, как на пьедестале, с поднятым пальцем, он в течение минуты на виду у всего раскопа не мог, задохнувшись, произнести ни одного слова, издавая лишь нечленораздельные звуки, потом хриплым от волнения голосом выкрикнул: «Я этой находки ждал двадцать лет!» В честь этой находки 26 июля в Новгороде отмечается ежегодный праздник — «День берестяной грамоты».

Этот же археологический сезон принёс ещё 9 документов на бересте. А сегодня их насчитывается уже больше 1000. Самая древняя берестяная грамота относится к X веку (Троицкий раскоп), самая «молодая» — к середине XV-го.

Список городов, где были найдены берестяные грамоты

Вплоть до 2014 года на территории России, Украины и Беларуси было обнаружено около 1060 грамот на бересте. Представляем вашему вниманию перечень городов, рядом с которыми они были найдены:

• Смоленск;
• Торжок;
• Нижний Новгород;
• Великий Новгород;
• Псков;
• Москва;
• Тверь;
• Витебск;
• Рязань и другие.

Такова история берестяных грамот. Они некогда служили в качестве материала, предназначенного для письма. Поскольку береза растет только в определенных районах, является самым настоящим русским, вернее, славянским деревом, то такой вид письменности был распространен именно среди славянских народов, в том числе и в Средневековой Руси.

Открытие уклада жизни простых людей на Руси до XV века

На самом деле переоценить историческую важность находок берестяных грамот практически невозможно. Ведь до этого ученые могли представлять речь и лексику наших далеких предков лишь по церковно-славянским книгам и летописным материалам

Последние же более популярно повествовали не о жизни и быте простого народа, а о более «актуальных» темах – войнах, болезнях и эпидемиях, строительстве городов и христианских храмов, житии святых людей и князей.

Изучив берестяные грамоты, историки смогли максимально точно восстановить тогдашний уклад жизни в государстве, общественные и личностные отношения между людьми, а также особенности лексики того времени. Значимым открытием стал и тот факт, что как отправители, так и получатели берестяных грамот были людьми разных социальных групп и сословий. Ведь до этого общепринятым было мнение, что писать и читать в средневековой Руси умели только бояре и священники.

Писали послания на бересте не только мужчины, но и женщины. Причем довольно часто «месседжи», адресованные женами своим мужьям, имели повелительный или приказной характер. Это развенчало миф о том, что в древнем славянском мире женщина не имела никаких прав, и была полностью подчинена своему супругу.

С каждой новой находкой берестяных грамот для историков открывалось все больше уникальных подробностей уклада жизни на Руси в X-XV веках. После обнаружения грамот мальчика Онфима, который жил в середине XIII в., исследователи пришли к выводу, что простолюдины не просто умели писать и читать, но и пытались с малых лет обучать грамоты своих детей. Графологи, изучив рисунки и письмена Онфима, пришли к заключению, что мальчику в то время было от 4 до 6 лет.

Берестяная грамота в Рязани

О необычной находке было рассказано на сайте Института археологии Российской академии наук. Найденная берестяная грамота была обнаружена во время раскопок Кремля средневекового города Переяславля-Рязанского, которая находится на территории современной Рязани. По мнению авторов научной работы, она написана в Средневековье, на рубеже XIV–XV веков. Длина листа составляет 8 сантиметров, а ширина равняется примерно 2,5 сантиметрам. Историк Альбина Медынцева провела анализ документа и предположила, что на его нижней части написана древнерусская фраза «БЫША ти …», что можно перевести как «был ты». Также в тексте есть фрагмент «..I.. БЕЖИ», что переводится как «беги».

Рязанская берестяная грамота, свернутая в трубочку

Что именно хотел сказать автор письма, неизвестно. Но в древности березовую кору использовали для записи различных молитв, заговоров, долговых расписок и всего тому подобного. Также берестяные грамоты часто использовались как письма для передачи распоряжений и просьб. Примечательно, что письмом пользовались представители разных слоев населения. Некоторые ученые даже предполагают, что в Средневековье существовало некое подобие курьерской службы для передачи писем.

Место раскопок на карте

Важно отметить, что берестяную грамоту на территории нынешней Рязани рано или поздно должны были найти. Дело в том, что ранее в этой области уже были найдены писала — так называются заостренные стержни, при помощи которых можно было наносить надписи и рисунки на мягкие поверхности вроде коры деревьев

Также в 1978 году археологи нашли деревянный сосуд с изображением всадника. Все это говорит о том, что в средневековом городе Переяславль-Рязанский технология нанесения надписей на бересту была освоена и распространена.

Грамоты как исторический источник[править | править код]

Как важнейший исторический источник берестяные грамоты были оценены уже их первооткрывателем А. В. Арциховским. Основные монографические работы на эту тему принадлежат Л. В. Черепнину и В. Л. Янину.

Берестяные грамоты являются одновременно вещественными (археологическими) и письменными источниками; место их нахождения — столь же важный для истории параметр, как и их содержание. Грамоты «дают имена» безмолвным находкам археологов: вместо безликой «усадьбы знатного новгородца» или «следов деревянного навеса» мы можем говорить об «усадьбе священника-художника Олисея Петровича по прозвищу Гречин» и о «следах навеса над помещением сместного суда князя и посадника». Одно и то же имя в грамотах, обнаруженных на соседних усадьбах, упоминания князей и других государственных деятелей, упоминания значительных денежных сумм, географических названий — всё это много говорит об истории строений, их владельцев, об их социальном статусе, об их связях с другими городами и областями.

Благодаря берестяным грамотам изучена генеалогия боярских родов древнего Новгорода (ср. в особенности исследования Янина), выявлена политическая роль некоторых деятелей, недостаточно освещённая в летописи (таков известный нам благодаря работам А. А. Гиппиуса Пётр-Петрок Михалкович, видный деятель боярской олигархии XII века) Немало говорят документы на бересте о землевладении в Новгородской земле, об экономических связях новгородцев с Псковом, Кучковом (будущей Москвой), Полоцком, Суздалем, Киевом, даже Сибирью (Обдорской землёй). Челобитные крестьян, купчие и завещания XIV—XV веков свидетельствуют о закреплении крепостного права, о развитии судебной бюрократии и делопроизводства (эта область в домонгольский период ещё практически не отграничена от частной переписки). Мы узнаём о военных конфликтах и внешней политике Новгорода, о сборе дани с покорённых земель — узнаём в массе бытовых подробностей, которые нам никогда бы не сообщили официальные документы. Ряд первостепенных данных имеется по истории церкви — засвидетельствована древность некоторых черт литургии, есть сведения о взаимоотношениях членов клира с жителями окормляемых ими усадеб, а упоминание Бориса и Глеба в списке святых в грамоте 3-й четверти XI века почти совпадает со временем их канонизации ().

Уникален этот источник для изучения повседневной жизни Древней Руси — тематики, столь популярной в медиевистике XX века. Берестяные грамоты свидетельствуют о широком распространении грамотности в Древней Руси, о том, что горожане обучались азбуке с детства и сами писали свои письма, что грамотны были и женщины; вместе с тем в ряде ситуаций (особенно в переписке высокопоставленных чиновников) уместна была и фигура писца, записывавшего под диктовку и служившего затем в роли посыльного. Семейная переписка новгородцев свидетельствует о высоком положении женщины, посылавшей мужу «приказы», вступавшей самостоятельно в денежные отношения и т. п.

Берестяная грамота № 497 (вторая половина XIV века). Гаврила Постня приглашает своего зятя Григория и Улиту в гости в Новгород.

Есть в берестяных грамотах сведения о рационе древних новгородцев, их одежде, их ремёслах, а также о сфере человеческих взаимоотношений, родственной и дружеской заботе, гостеприимстве, конфликтах. Совершенно исключительный интерес представляет любовное письмо девушки XI века (грамота № 752).

Обсценная лексика в берестяных грамотах[править | править код]

Внимание! Неформальная или жаргонная лексика!Содержание этой страницы, части текста или раздела, может показаться некоторым читателям непристойным или оскорбительным.

В последнее время в средствах массовой информации поднимается большой ажиотаж по поводу находок берестяных грамот, содержащих мат, или обсценную лексику. Соответствующие публикации в СМИ и Интернете содержат много прямых домыслов журналистов в поисках сенсации. Между тем данный сюжет действительно представляет несомненный интерес для истории языка и культуры.

К 2005 г. обсценная лексика обнаружена в 4-х грамотах:

• Грамота из Новгорода № 330 (XIII в.), обнаруженная ещё в конце 1950-х годов; это рифмованная дразнилка, переводится, вероятнее всего: «задница (гузка) е…т другую задницу, задрав одежду». Автор использовал эффект непристойности, помноженный на эффект абсурда.
• Грамота из Старой Руссы № Ст. Р.35 (XII в.).

В конце записки от Радослава к Хотеславу с просьбой взять у торговца деньги другим почерком приписано: «Якове брате, е…и лёжа!». Примерный смысл этой пометки — «не выпендривайся», «будь как все». Дальше по адресу Якова прибавлены ещё два замысловатых ругательства: ебехота «похотливый» и аесова «сователь яйца». По одной версии, Яков — это христианское имя Радослава, и Хотеслав так отреагировал на просьбу брата. По другой, Яков — это, наоборот, Хотеслав, а Радослав решил собственноручно прибавить к записанному писцом посланию грубовато-шуточное приветствие брату (в пользу этого говорит то, что два ругательных слова вместе напоминают имя Хотеслав).

Грамота № 955. Обсценная фраза в левом нижнем углу.

Грамота из Новгорода № 955 (XII в.; подробнее об этой грамоте).

Это письмо от свахи к Марене — знатной даме древнего Новгорода, найдено в 2005 году. Сваха Милуша пишет, что пора бы Большой Косе (видимо, дочери Марены) выходить замуж за некого Сновида и прибавляет: «Пусть влагалище и клитор пьют» (пеи пизда и сѣкыль). Это ни в коем случае не брань по адресу Марены (вопреки тому, что написано во многих СМИ); аналогичный текст встречается в народных «срамных» частушках, исполняемых во время свадьбы, и в устах свахи это — пожелание, чтоб свадьба состоялась.

Грамота из Новгорода № 531 (начало XIII в., ).

Одна из самых длинных грамот, написанная на обеих сторонах бересты. Некая Анна просит своего брата вступиться перед Коснятином за себя и дочь. Она жалуется, что некий Коснятин, обвинив её в каких-то «поручительствах» (вероятно, финансового характера), назвал её курвою, а дочь блядью: «… назовало еси сьтроу коровою и доцере блядею…». В письме женщина допустила много описок, пропустив, в частности, в этой фразе букву у в слове коуровою (о корове в таком контексте речь идти не может) и с в сьстроу; скорее всего это говорит о том, что перед нами автограф, написанный в эмоциональном возбуждении. Хотя здесь речь идёт именно о грубом оскорблении, корень бляд— (другая степень чередования корня блуд-) не может считаться в полном смысле обсценным для древнерусского периода, так как употребляется и в церковнославянских текстах.

Баранки с нагрузкой

Заметным «произведением и продуктом» были и валдайские баранки. В XIX веке редко кто из проезжавших через город не упоминал это лакомство и продававших его местных красоток. Вот что писал Иван Фомич Глушков в «Ручном дорожнике для употребления на пути между императорскими всероссийскими столицами» издания 1802 года:

«Здешнее произведение есть валдайские баранки (крупичатые круглые крендели), с ними всякого проезжего тотчас окружит толпа женщин, и каждая с особливым красноречием и нежностию пропоёт в похвалу товару своему и покупщику арию, например: «Милинькой, чернобровинькой барин! Да купи ж у меня хоть связочку, голубчик, красавчик мой! Вот эту, што сахар белую». После того кто же грубо презрит такие ласки и в удовольствие белокурой валдайки, у которой на лилейных щеках цветут живые розы, не купит десятка связок вкусных и весьма употребительных при чае и кофе сих кренделей? Сказывают, прежде торговали оными баранками исключительно отборные красавицы, и проезжие тем более их покупали, что за каждую связку милому купцу наградою бывал «поцалуй», но ныне такая щедрость пресечена корыстолюбием торгашей-мужчин, которые возами развозят их во все стороны».

Валдайская девка. Из книги: Георги Иоганн Готлиб. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. СПб., 1799.

Злые языки поговаривали, что «в нагрузку» к лакомству валдайские девицы предлагали путникам наслаждения иного рода. Один из таких злых языков принадлежал известному вольнодумцу екатерининских времён Александру Николаевичу Радищеву, едко восклицавшему:

«Кто не бывал в Валдаях, кто не знает валдайских баранок и валдайских разрумяненных девок? Всякого проезжающего наглые валдайские и стыд сотрясшие девки останавливают и стараются возжигать в путешественнике любострастие, воспользоваться его щедростью на счёт своего целомудрия».

На что-то подобное, похоже, намекал и большой жизнелюб Александр Сергеевич Пушкин. В 1826 году он писал своему другу Сергею Соболевскому:

«У податливых крестьянок(Чем и славится Валдай)К чаю накупи баранокИ скорее поезжай».