🍸исповедь хулигана

Есенин и религия

Самоубийство в христианстве считается страшным грехом и ни один православный не должен даже позволять себе такие мысли. Значит ли это, что Есенин был убеждённым атеистом? – Нет, просто его душа металась между верой до молитвенных слёз и полным неверием. Помните:

К Богу Сергея когда-то привела бабушка, но с тех пор прошли годы, и Сергей отдалился от церкви. Он не отрёкся от Бога, как было модно после революции (это будет чуть позже), но и не оставил ему много места в душе. Бог остался в душе поэта, но он снимает в ней самую маленькую и отдалённую клеть…

Возможно, стихотворение пишется, когда Есенин находится на максимальном удалении от церкви, и над ним начинают доминировать суицидальные мысли. Никто тогда не мог подсказать, что рождение мыслей о самоубийстве – это и есть признак отделения от Бога.

Завершается стих просьбой не плакать над самоубийцей после смерти. Он сделал свой выбор и сам за него рассчитается, но не хочет причинять ещё боль и близким людям. Как-будто их «сухое» страдание будет легче…

Стихотворение написано в жанре исповеди четырёхстопным ямбом с параллельной рифмовкой (людей – моей – любил – отравил). Мрачности строкам придают эпитеты трагизма – кошмарный сон, безумный мир, последний гимн, пролитая кровь.

Перевод песни Есенин — Исповедь хулигана

Not everyone is given to Apple

Fall to other people’s feet.

This is the great confession,

Which the confession of a bully.

I purposely go нечесаным,

With a head like a kerosene lamp on his shoulders.

Your souls безлиственную autumn

I like the dark cover.

I like it when the stones of battle

Fly to me, as the city of рыгающей of the storm.

I only stronger stomp then hands

My hair качнувшийся bubble.

So good then I remember

Overgrown pond and shrill ringing of alder,

That somewhere I have a father and a mother,

Which don’t care at all of my poems,

Which road I, as a field, and as flesh,

As the rain, that in the spring of взрыхляет young winter fields.

They would pitchforks come you killed

For each cry your thrown into me.

Poor, poor peasants!

You, probably, have become ugly,

So fear God and wetland resources.

What your son in Russia

You al for the life of his heart not индевели,

When bare feet he in pools of autumn dipping?

And now he walks in the cylinder

And patent leather shoes.

But lives in the spirit of the old вправки

Each cow with a signboard of a meat shop

He bows down from afar.

And, meeting with the cabbies in the square,

Remembering the smell of manure with native fields,

He was ready to bear the tail of each horse,

As венчального dresses plume.

I love their homeland.

I love the Motherland!

Although there is in her sadness willow ржавь.

Pleasant me pigs dirty faces

And in the silence of the night crying voice of the frogs.

I gently sick вспоминаньем childhood,

The nights I dream Khmara and сырь.

As if on his haunches bask

Sat our maple before the fire dawn.

Oh, how I’ve been on it the eggs from the nests crow,

Clambering over the boughs, stealing!

All the same he doesn now, with верхушкою green?

Still doesn strong his bark?

Faithful piebald dog?!

From age do you become a визглив and blind

And wander around the yard, humble cell sagging tail,

Forgetting flair, where the doors and where the barn.

Oh, how I love all of the leprosy,

When her mother pulled off half a loaf of bread,

Biting we did it once,

No drops each other not погребав.

In my heart all the same.

As cornflowers in the rye, blooming in the face of the eyes.

Стеля poems злаченые bast mats,

I would like to tender to say.

All of you good night!

Отзвенела on the grass dusk dawn spit.

Today I want to very

From the window of the moon piss off.

Blue light, a light so blue!

In this Signe even die’m not sorry.

Well, that seem to me a cynic,

Прицепившим to ass lantern!

The old, good, заезженный Pegasus,

Shall I need your soft lynx?

I came as a harsh master,

To sing and glorify rats.

The mind of my own, like August,

Pouring бурливых hair wine.

I want to be yellow sail

In the country where we were going.

Просмотров за все время у Есенин — Исповедь хулигана:

Анализ стихотворения «Заметался пожар голубой» Есенина

Одним из наиболее известных и популярных поэтических циклов Есенина является «Любовь хулигана», созданный во второй половине 1923 г. Цикл из семи блестящих произведений целиком посвящен очередному увлечению поэта – актрисе А. Миклашевской. Он открывается стихотворением «Заметался пожар голубой».

Есенин к тому времени уже испытал множество любовных разочарований: неудавшийся первый брак, кратковременный бурный роман с А. Дункан. В возникновении новой пылкой страсти поэт видел выход из своего положения, он связывал с Миклашевской множество надежд. Однако актриса равнодушно встретила настойчивые ухаживания Есенина. Поэту приходилось выражать свое любовное томление только на бумаге.

Широко известна бурная и беспорядочная жизнь поэта, проходившая по большей части в низкопробных кабаках. Слава пьяницы и скандалиста была не меньше его литературной известности. В самых первых строках стихотворения Есенин заявляет, что внезапная новая страсть произвела настоящий переворот в его душе. Ради нее он готов забыть про «родимые дали». Прошлые любовные увлечения он считает абсолютно несущественными, так как чувствует, что действительно полюбил «в первый раз». Наконец, важным заявлением является отречение от скандальной жизни.

Есенин считает прошедшие годы цепью неудач и бесконечных ошибок и сравнивает себя с «запущенным садом». Он искренне признается, что имел сильное пристрастие к алкоголю и мимолетной, ни к чему не обязывающей, любви. С годами к нему пришло понимание бесцельности и гибельности такой жизни. Отныне он хочет посвятить все свое время любимой, никогда не отрывать от нее взгляда.

Вероятно, к моменту написания стихотворения у Есенина с Миклашевской уже произошло неприятное для поэта объяснение, потому что он отмечает у любимой «сердце упорное». Скорее всего, недобрая слава также мешает развитию отношений. Женщина считала Есенина безусловно талантливым человеком, но крайне легкомысленным, и не верила его обещаниям. Поэт стремиться доказать ей, что только хулиган, в силу своей испорченности, способен испытывать искренние чувства. Человек, испытавший глубокое падение, может стать покорным слугой тому, кто поможет ему исправиться.

Самым серьезным заявлением Есенина становится отречение от поэтической деятельности («стихи бы писать забросил»). Его нельзя воспринимать буквально. Это фраза просто подчеркивает силу любовного страдания поэта. Еще один поэтический образ – стремление последовать за возлюбленной хоть на край света.

В финале стихотворения очень удачно используется лексический повтор. Композиция приобретает кольцевой характер.

Стихотворение «Заметался пожар голубой» — одно из лучших произведений любовной лирики Есенина.

Вариант 2

Стихотворение Хулиган написанное Есениным в 1920 году было одним из наиболее популярных для чтения с эстрады. До нынешних дней сохранились некоторые записи поэта, и довольно легко представить с какой экспрессией и задором читал Есенин эти строки.

Образ хулигана практически сразу прикрепился к автору, он был выходцем из деревни, любителем кулачных боев, не лукавил в своих стихах, когда писал о том, как по ночам читает стихи проституткам и общается с бандитами. Также, пожалуй, не лукавит он и в Хулигане, когда пишет о своей родословной: «по крови степной конокрад» и о том, какая бы профессия могла быть ему уготована: «где-нибудь с кистенем стоять». Есенин действительно был склонен, так сказать, к маргинальному поведению и слоям общества и в этом была в какой-то степени его свобода, выход за рамки.

Подобный выход за рамки мы наблюдаем и на примере стихосложения. Автор старается создать стихи неподвластные читателю, резвые и неординарные. У него сумерки могут лизать следы, кресты на погостах – хотят придушить – все эти сравнения выдают человека, который выходит за рамки в пространстве собственного ума, видит мир не стандартно, пользуется словами как ему вздумается, подобно тому, как хулиган не подчиняется общим правилам, действует на свой лад.

Конечно, нужно отличать замаранное современной культурой и обществом слово хулиган от того смысла, который вкладывал в него Есенин. К примеру, он сравнивает себя с ветром, который плюется охапками листвы. Возможно, тут может проявиться образ хулигана-человека, который надменно стоит на улице и плюется охапками слюны, но, наверное, Сергей Александрович не в этом видел сравнение.

Он называет ветер безумным, он указывает на собственное единство с этой стихией, которое не «сотрет кличка «поэт»» и именно в этом смысловом контексте вольности и свободы, единения с собственной внутренней сущностью и лежит принадлежность к термину хулиган. Есенин призван вертеть жернова поэм подобно тому как ветру предназначено вращать листву и в этом заключается, хотя и предопределенность, автор даже говорит о каторге чувств, но также в этом есть и внутренняя свобода, которая обуславливается самой сутью поэтической деятельности вольной как ветер.

Анализ стихотворения Хулиган по плану

Анализ стихотворения «Исповедь самоубийцы» Есенина

Несмотря на жуткое и даже пророческое название, стихотворение «Исповедь самоубийцы», законченное Есениным в 1915 году – это отнюдь не предсмертная записка, изложенная в стихотворной форме. В этом произведении поэт излагает свои впечатления от переезда в Петербург. Этот переезд он сравнивает с духовным самоубийством.

«Исповедь самоубийцы» по своей мрачной стилистике сильно выделяется среди других стихотворений того времени, наполненных радостью и весельем. Есенин в этих строках ставит крест на своем прошлом, он понимает, что ради новой жизни ему придется оторваться от привычного уклада в провинциальном селе Константиново. Причем, эти перемены будут не только внешними, связанными с бытом, но и внутренними, ему придется внутренне переродиться. В столицу он перебирается в поисках признания и славы, ведь дома его поэтический талант никому не нужен и неинтересен.

Впоследствии он будет сильно жалеть об этих переменах. Есенин подчеркивает: «И то, чем жил, и что любил, я сам безумно отравил». Ему противны эти изменения, он пишет: «И пусть живут рабы страстей – противна страсть душе моей». В этом стихотворении он символически прощается с матерью, которая символизирует не только родившую его женщину, но и всю малую родину. Он просит не оплакивать его грешную душу.

«Исповедь самоубийцы» пронизано грустью и печалью. Само название говорит о том, что лирический герой встал на очень опасный, крамольный с точки зрения любого христианина, путь. Но, вместе с тем, в нем присутствует другая традиционная христианская идея: идея необходимости до конца нести свой крест, идея смирения. Об этом свидетельствует образ кубка, который герой «выпил до дна». Этот образ олицетворяет собой также и праздность, в которую поэт окунулся, оказавшись среди столичной богемы. Герой прекрасно понимает, что ему не видать прощения. Но также он понимает свою греховность. Он видит, в каком мире живет и его наполняет облегчение от осознания, что скоро все это закончится.

Начинается и заканчивается стихотворение с обращения к матери. Первая часть стихотворения была написана в 1912 году под впечатлением от столичной жизни, но осознание грядущих перемен настигло поэта уже тогда. Концовка же сложилась только в 1915, и в ней четко видно, что мнения своего Есенин за прошедшее время не изменил.

Последние строки сильно отличаются от привычной формы стихотворения. Это двустишье, оформленное в три строки, было, как будто, не законченно. Словно, речь героя обрывается на полуслове. Такая концовка прекрасно иллюстрирует путь человека, вставшего на путь самоубийства.

Текст:

Не каждый умеет петь, Не каждому дано яблоком Падать к чужим ногам. Сие есть самая великая исповедь, Которой исповедуется хулиган. Я нарочно иду нечесаным, С головой, как керосиновая лампа, на плечах. Ваших душ безлиственную осень Мне нравится в потемках освещать. Мне нравится, когда каменья брани Летят в меня, как град рыгающей грозы, Я только крепче жму тогда руками Моих волос качнувшийся пузырь. Так хорошо тогда мне вспоминать Заросший пруд и хриплый звон ольхи, Что где-то у меня живут отец и мать, Которым наплевать на все мои стихи, Которым дорог я, как поле и как плоть, Как дождик, что весной взрыхляет зеленя. Они бы вилами пришли вас заколоть За каждый крик ваш, брошенный в меня. Бедные, бедные крестьяне! Вы, наверно, стали некрасивыми, Так же боитесь бога и болотных недр. О, если б вы понимали, Что сын ваш в России Самый лучший поэт! Вы ль за жизнь его сердцем не индевели, Когда босые ноги он в лужах осенних макал? А теперь он ходит в цилиндре И лакированных башмаках. Но живёт в нём задор прежней вправки Деревенского озорника. Каждой корове с вывески мясной лавки Он кланяется издалека. И, встречаясь с извозчиками на площади, Вспоминая запах навоза с родных полей, Он готов нести хвост каждой лошади, Как венчального платья шлейф. Я люблю родину. Я очень люблю родину! Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь. Приятны мне свиней испачканные морды И в тишине ночной звенящий голос жаб. Я нежно болен вспоминаньем детства, Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь. Как будто бы на корточки погреться Присел наш клен перед костром зари. О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих, Карабкаясь по сучьям, воровал! Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой? По-прежнему ль крепка его кора? А ты, любимый, Верный пегий пес?! От старости ты стал визглив и слеп И бродишь по двору, влача обвисший хвост, Забыв чутьем, где двери и где хлев. О, как мне дороги все те проказы, Когда, у матери стянув краюху хлеба, Кусали мы с тобой ее по разу, Ни капельки друг другом не погребав. Я все такой же. Сердцем я все такой же. Как васильки во ржи, цветут в лице глаза. Стеля стихов злаченые рогожи, Мне хочется вам нежное сказать. Спокойной ночи! Всем вам спокойной ночи! Отзвенела по траве сумерек зари коса… Мне сегодня хочется очень Из окошка луну………… Синий свет, свет такой синий! В эту синь даже умереть не жаль. Ну так что ж, что кажусь я циником, Прицепившим к заднице фонарь! Старый, добрый, заезженный Пегас, Мне ль нужна твоя мягкая рысь? Я пришел, как суровый мастер, Воспеть и прославить крыс. Башка моя, словно август, Льется бурливых волос вином. Я хочу быть желтым парусом В ту страну, куда мы плывём.

Обращение к читателям

Именно с 6 ой строфы идёт обращение поэта к своим поклонникам и тем, кто в него не верит. Автор пишет, что его образ хулигана нужен не столько ему, сколько им – это помогает освещать «душ безлиственную осень». Вся эта «нечёсанность» — это образ, который помогает другим лучше себя увидеть на фоне Сергея Александровича. Это уже близко к библейскому, где принято жертвовать собой ради других.

Автор пишет далее, что вся брань, которая обращается в его адрес, только делает его сильнее – помогает ему бодрее идти по жизни, ведь жить без внешнего сопротивления Есенин не может. В моменты нападок и непонимания Сергею легче вспомнить детство и представить себя настоящего. В такие минуты ему вспоминаются мать и отец, которые любят его безотносительно стихов:

Далее автор обращается к крестьянам, которых искренне жалеет за их неверие в новую жизнь, за боязнь Бога. Вместе с тем, Сергей помнит откуда он родом и напоминает крестьянскому люду, что он и сам вышел из крестьян и стал лучшим поэтом России. Раньше он тоже макал босые ноги в лужи, а теперь ходит в лакированных башмаках. Сергей как-бы напоминает, что дорога вверх открыта всегда и крестьянин может выйти наверх своей судьбы даже из крайнего хутора.

Тут же автор напоминает, что несмотря на цилиндр и лакированные ботинки он был и остаётся хулиганом – деревенским озорником. Изменилось только место, раньше для забав была деревня, теперь город.

Текст

Простись со мною, мать моя,Я умираю, гибну я!Больную скорбь в груди храня,Ты не оплакивай меня.

Не мог я жить среди людей,Холодный яд в душе моей.И то, чем жил и что любил,Я сам безумно отравил.

Своею гордою душойПрошел я счастье стороной.Я видел пролитую кровьИ проклял веру и любовь.

Я выпил кубок свой до дна,Душа отравою полна.И вот я гасну в тишине,Но пред кончиной легче мне.

Я стер с чела печать земли,Я выше трепетных в пыли.И пусть живут рабы страстей —Противна страсть душе моей.

Безумный мир, кошмарный сон,А жизнь есть песня похорон.И вот я кончил жизнь мою,Последний гимн себе пою.

А ты с тревогою больнойНе плачь напрасноНадо мной.

1912-1915 год.

Анализ стихотворения «Хулиган» Есенина

Стихотворение «Хулиган» Сергея Александровича Есенина впервые было напечатано в журнале «Знамя».

Стихотворение датируется 1919 годом. Поэту исполнилось 26 лет, он уже год живет в Москве и активно продвигает новое литературное движение – имажинизм, в котором вся власть отдана образу. Между тем, семейная жизнь поэта не ладится, он все больше времени проводит с приятелем А. Мариенгофом. Вместе с несколькими начинающими поэтами они открывают книжную «Лавку имажинистов», кафе «Стойло Пегаса» — довольно доходные поначалу. В жанровом отношении – философская лирика, рифмовка перекрестная, 9 строф. Рифмы открытые, закрытые, женские, мужские, часто неточные. Лирический герой – сам С. Есенин. Образы в стихах смелые, вызывающие, местами натуралистичные. Интонация горькая и циничная. Рисуется безрадостная, но вполне узнаваемая осенняя картинка: хмурый дождик чистит «ивняковый помет» (видимо, имеется в виду низинное болотце на брошенном лугу, часто зарастающее как раз ивами). Даже ветер здесь шпана, хулиган, сплевывающий на землю «охапки листьев». Мир без прикрас, возвышенной поэтизации. «Деревянная Русь», крестьянская, прорастает в каждом явлении природы. Чаща оборачивается неповоротливым волом, с животом, полным опавших листьев. Вот он понуро плетется, «марая стволы» (видимо, березок). Как добрый хозяин, с удовлетворением рассматривает герой свое «рыжее стадо». Даже сумерки, собаки, берут след «человечьих ног». Дважды он называет себя певцом Руси. «Звериных стихов»: то есть, неприрученных, не для салонов и кабинетов. Развернутая метафора: кормление грусти душистыми травами. Вновь повелительное наклонение и крестьянская по духу метафора: взбрезжи. Поэт будто толкает под руку полночь, замешкавшуюся с дойкой берез. Следом грубое предположение захмелевшего от воли человека: погост хочет придушить. А герой и сам не прочь помериться силой. Даже вор, крадущийся в ночи, его не пугает, напротив. «Я разбойник и хам»: город и ремесло поэта не изнежили его. В его крови – кипенье черемухи и дурман степных просторов. «С кистенем стоять»: врукопашную с таким молодцем не схватишься. Россыпь инверсий: увял куст, кипит рать. Предпоследнее четверостишие – отчаянная ирония. Удаль променял герой на поэзию, нерастраченную силу вложил в песни. «Каторга чувств»: приходится выворачивать наизнанку душу. «Жернова поэм»: перемалывая душевное сокровище, дорогие воспоминания, впечатления и моменты. «Но не бойся»: сердцем еще не измельчал, будет на пару с ветром еще куражиться, плакать и петь. Архаичная форма слова «ветр». Восклицания, вопросы, междометие и лексические повторы.

С. Есенин часто выступал с чтением своих стихов перед различной публикой. «Хулиган» в его исполнении пользовался неизменным успехом.

Концовка

В концовке Есенин ещё раз показывает свой хулиганский нрав. Чего стоит только «прицепленный к заднице фонарь», который делает из поэта циника.

Последние строки остаются загадкой. В какую страну хочет плыть Есенин и почему он желает быть именно жёлтым парусом? Возможно, это цвет солнца, которое на заре освещает путь другим, возможно, он хочет показать, что есть в нём частичка сумасшествия, которое всегда ассоциировалось с жёлтым цветом (желтый дом – психбольница). А в какой хулигане нет брызг сумасшествия?

Достаточное сложное для восприятия, но очень глубокое стихотворение Есенина. В нём можно многое найти в словах и ещё больше между строк. Обязательно для прочтения тем, кто хочет глубоко понять поэта и вникнуть в его сложный внутренний мир.

Текст:

Не каждый умеет петь, Не каждому дано яблоком Падать к чужим ногам. Сие есть самая великая исповедь, Которой исповедуется хулиган. Я нарочно иду нечесаным, С головой, как керосиновая лампа, на плечах. Ваших душ безлиственную осень Мне нравится в потемках освещать. Мне нравится, когда каменья брани Летят в меня, как град рыгающей грозы, Я только крепче жму тогда руками Моих волос качнувшийся пузырь. Так хорошо тогда мне вспоминать Заросший пруд и хриплый звон ольхи, Что где-то у меня живут отец и мать, Которым наплевать на все мои стихи, Которым дорог я, как поле и как плоть, Как дождик, что весной взрыхляет зеленя. Они бы вилами пришли вас заколоть За каждый крик ваш, брошенный в меня. Бедные, бедные крестьяне! Вы, наверно, стали некрасивыми, Так же боитесь бога и болотных недр. О, если б вы понимали, Что сын ваш в России Самый лучший поэт! Вы ль за жизнь его сердцем не индевели, Когда босые ноги он в лужах осенних макал? А теперь он ходит в цилиндре И лакированных башмаках. Но живёт в нём задор прежней вправки Деревенского озорника. Каждой корове с вывески мясной лавки Он кланяется издалека. И, встречаясь с извозчиками на площади, Вспоминая запах навоза с родных полей, Он готов нести хвост каждой лошади, Как венчального платья шлейф. Я люблю родину. Я очень люблю родину! Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь. Приятны мне свиней испачканные морды И в тишине ночной звенящий голос жаб. Я нежно болен вспоминаньем детства, Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь. Как будто бы на корточки погреться Присел наш клен перед костром зари. О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих, Карабкаясь по сучьям, воровал! Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой? По-прежнему ль крепка его кора? А ты, любимый, Верный пегий пес?! От старости ты стал визглив и слеп И бродишь по двору, влача обвисший хвост, Забыв чутьем, где двери и где хлев. О, как мне дороги все те проказы, Когда, у матери стянув краюху хлеба, Кусали мы с тобой ее по разу, Ни капельки друг другом не погребав. Я все такой же. Сердцем я все такой же. Как васильки во ржи, цветут в лице глаза. Стеля стихов злаченые рогожи, Мне хочется вам нежное сказать. Спокойной ночи! Всем вам спокойной ночи! Отзвенела по траве сумерек зари коса… Мне сегодня хочется очень Из окошка луну………… Синий свет, свет такой синий! В эту синь даже умереть не жаль. Ну так что ж, что кажусь я циником, Прицепившим к заднице фонарь! Старый, добрый, заезженный Пегас, Мне ль нужна твоя мягкая рысь? Я пришел, как суровый мастер, Воспеть и прославить крыс. Башка моя, словно август, Льется бурливых волос вином. Я хочу быть желтым парусом В ту страну, куда мы плывём.

Текст песни Есенин — Исповедь хулигана

Не каждому дано яблоком

Падать к чужим ногам.

Сие есть самая великая исповедь,

Которой исповедуется хулиган.

Я нарочно иду нечесаным,

С головой, как керосиновая лампа, на плечах.

Ваших душ безлиственную осень

Мне нравится в потемках освещать.

Мне нравится, когда каменья брани

Летят в меня, как град рыгающей грозы.

Я только крепче жму тогда руками

Моих волос качнувшийся пузырь.

Так хорошо тогда мне вспоминать

Заросший пруд и хриплый звон ольхи,

Что где-то у меня живут отец и мать,

Которым наплевать на все мои стихи,

Которым дорог я, как поле и как плоть,

Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.

Они бы вилами пришли вас заколоть

За каждый крик ваш, брошенный в меня.

Бедные, бедные крестьяне!

Вы, наверно, стали некрасивыми,

Так же боитесь Бога и болотных недр.

О, если б вы понимали,

Что сын ваш в России

Самый лучший поэт!

Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,

Когда босые ноги он в лужах осенних макал?

А теперь он ходит в цилиндре

И лакированных башмаках.

Но живет в нем задор прежней вправки

Каждой корове с вывески мясной лавки

Он кланяется издалека.

И, встречаясь с извозчиками на площади,

Вспоминая запах навоза с родных полей,

Он готов нести хвост каждой лошади,

Как венчального платья шлейф.

Я очень люблю родину!

Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.

Приятны мне свиней испачканные морды

И в тишине ночной звенящий голос жаб.

Я нежно болен вспоминаньем детства,

Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.

Как будто бы на корточки погреться

Присел наш клен перед костром зари.

О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,

Карабкаясь по сучьям, воровал!

Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?

По-прежнему ль крепка его кора?

Верный пегий пес?!

От старости ты стал визглив и слеп

И бродишь по двору, влача обвисший хвост,

Забыв чутьем, где двери и где хлев.

О, как мне дороги все те проказы,

Когда, у матери стянув краюху хлеба,

Кусали мы с тобой ее по разу,

Ни капельки друг другом не погребав.

Сердцем я все такой же.

Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.

Стеля стихов злаченые рогожи,

Мне хочется вам нежное сказать.

Всем вам спокойной ночи!

Отзвенела по траве сумерок зари коса.

Мне сегодня хочется очень

Из окошка луну обоссать.

Синий свет, свет такой синий!

В эту синь даже умереть не жаль.

Ну так что ж, что кажусь я циником,

Прицепившим к заднице фонарь!

Старый, добрый, заезженный Пегас,

Мне ль нужна твоя мягкая рысь?

Я пришел, как суровый мастер,

Воспеть и прославить крыс.

Башка моя, словно август,

Льется бурливых волос вином.

Я хочу быть желтым парусом

В ту страну, куда мы плывем.

Обращение к матери

В начале стиха лирический герой обращается к матери, предлагая ей проститься с ним, ибо он умирает. Достаточно прощения, а оплакивать не надо, не стоит большую скорбь поливать слезами – герой делает выбор в сторону смерти и этот выбор обдуманный – значит сие есть огромный грех.

Далее герой объясняет, почему он умирает, одна из причин – это невозможность жить среди людей, имея гордую душу и неподкупный взгляд на жизнь. Автор считает, что свой кубок жизни он выпил до дна, душа отравлена полностью и интерес к бытию находится лишь на уровне любопытства.

В данный момент герою противна даже страсть, он не хочет быть её рабом, не хочет ради страсти прожить всего себя. Эка торкнуло Сергея Александровича, что страсть была отодвинута на задворки жизни:

Такие строки обычно пишут после болезненной разлуки, но стихотворение создаётся в один год и правится и дополнятся через 3 года. Или боль расставания была настолько велика, или Есенин провёл экскурс по душе и открыт все её потаённые места. Тогда и над Англетером приоткрывается завеса тайны, впрочем, у данного анализа нет цели копаться в биографии поэта.

ИСПОВЕДЬ ХУЛИГАНА

30.11.2005 00:00

 | 

Рейтинг:   / 2
Просмотров: 7685

ИСПОВЕДЬ ХУЛИГАНАНе каждый умеет петь,Не каждому дано яблокомПадать к чужим ногам.Сие есть самая великая исповедь,Которой исповедуется хулиган.Я нарочно иду нечесаным,С головой, как керосиновая лампа, на плечах.Ваших душ безлиственную осеньМне нравится в потемках освещать.Мне нравится, когда каменья браниЛетят в меня, как град рыгающей грозы.Я только крепче жму тогда рукамиМоих волос качнувшийся пузырь.Так хорошо тогда мне вспоминатьЗаросший пруд и хриплый звон ольхи,Что где-то у меня живут отец и мать,Которым наплевать на все мои стихи,Которым дорог я, как поле и как плоть,Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.Они бы вилами пришли вас заколотьЗа каждый крик ваш, брошенный в меня.Бедные, бедные крестьяне!Вы, наверно, стали некрасивыми,Так же боитесь Бога и болотных недр.О, если б вы понимали,Что сын ваш в РоссииСамый лучший поэт!Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,Когда босые ноги он в лужах осенних макал?А теперь он ходит в цилиндреИ лакированных башмаках.Но живет в нем задор прежней вправкиДеревенского озорника.Каждой корове с вывески мясной лавкиОн кланяется издалека.И, встречаясь с извозчиками на площади,Вспоминая запах навоза с родных полей,Он готов нести хвост каждой лошади,Как венчального платья шлейф.Я люблю родину.Я очень люблю родину!Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.Приятны мне свиней испачканные мордыИ в тишине ночной звенящий голос жаб.Я нежно болен вспоминаньем детства,Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.Как будто бы на корточки погретьсяПрисел наш клен перед костром зари.О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,Карабкаясь по сучьям, воровал!Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?По-прежнему ль крепка его кора?А ты, любимый,Верный пегий пес?!От старости ты стал визглив и слепИ бродишь по двору, влача обвисший хвост,Забыв чутьем, где двери и где хлев.О, как мне дороги все те проказы,Когда, у матери стянув краюху хлеба,Кусали мы с тобой ее по разу,Ни капельки друг другом не погребав.Я все такой же.Сердцем я все такой же.Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.Стеля стихов злаченые рогожи,Мне хочется вам нежное сказать.Спокойной ночи!Всем вам спокойной ночи!Отзвенела по траве сумерок зари коса…Мне сегодня хочется оченьИз окошка луну обоссать.Синий свет, свет такой синий!В эту синь даже умереть не жаль.Ну так что ж, что кажусь я циником,Прицепившим к заднице фонарь!Старый, добрый, заезженный Пегас,Мне ль нужна твоя мягкая рысь?Я пришел, как суровый мастер,Воспеть и прославить крыс.Башка моя, словно август,Льется бурливых волос вином.Я хочу быть желтым парусомВ ту страну, куда мы плывем.Ноябрь 1920

Нравится

IT news

• < Назад
• Вперёд >

«Исповедь хулигана»

Не каждый умеет петь,Не каждому дано яблокомПадать к чужим ногам.Сие есть самая великая исповедь,Которой исповедуется хулиган.Я нарочно иду нечесаным,С головой, как керосиновая лампа, на плечах.Ваших душ безлиственную осеньМне нравится в потемках освещать.Мне нравится, когда каменья браниЛетят в меня, как град рыгающей грозы,Я только крепче жму тогда рукамиМоих волос качнувшийся пузырь.Так хорошо тогда мне вспоминатьЗаросший пруд и хриплый звон ольхи,Что где-то у меня живут отец и мать,Которым наплевать на все мои стихи,Которым дорог я, как поле и как плоть,Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.Они бы вилами пришли вас заколотьЗа каждый крик ваш, брошенный в меня.Бедные, бедные крестьяне!Вы, наверно, стали некрасивыми,Так же боитесь бога и болотных недр.О, если б вы понимали,Что сын ваш в РоссииСамый лучший поэт!Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,Когда босые ноги он в лужах осенних макал?А теперь он ходит в цилиндреИ лакированных башмаках.Но живёт в нём задор прежней вправкиДеревенского озорника.Каждой корове с вывески мясной лавкиОн кланяется издалека.И, встречаясь с извозчиками на площади,Вспоминая запах навоза с родных полей,Он готов нести хвост каждой лошади,Как венчального платья шлейф.Я люблю родину.Я очень люблю родину!Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.Приятны мне свиней испачканные мордыИ в тишине ночной звенящий голос жаб.Я нежно болен вспоминаньем детства,Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.Как будто бы на корточки погретьсяПрисел наш клен перед костром зари.О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,Карабкаясь по сучьям, воровал!Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?По-прежнему ль крепка его кора?А ты, любимый,Верный пегий пес?!От старости ты стал визглив и слепИ бродишь по двору, влача обвисший хвост,Забыв чутьем, где двери и где хлев.О, как мне дороги все те проказы,Когда, у матери стянув краюху хлеба,Кусали мы с тобой ее по разу,Ни капельки друг другом не погребав.Я все такой же.Сердцем я все такой же.Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.Стеля стихов злаченые рогожи,Мне хочется вам нежное сказать.Спокойной ночи!Всем вам спокойной ночи!Отзвенела по траве сумерек зари коса…Мне сегодня хочется оченьИз окошка луну…………Синий свет, свет такой синий!В эту синь даже умереть не жаль.Ну так что ж, что кажусь я циником,Прицепившим к заднице фонарь!Старый, добрый, заезженный Пегас,Мне ль нужна твоя мягкая рысь?Я пришел, как суровый мастер,Воспеть и прославить крыс.Башка моя, словно август,Льется бурливых волос вином.Я хочу быть желтым парусомВ ту страну, куда мы плывём.

Стихотворение Есенина С.А. — Исповедь хулигана

См. также Сергей Есенин — стихи (Есенин С. А.) :

Исус-младенец Собрала пречистая Журавлей с синицами В храме. Пойте, веселитеся И за…

Каждый труд благослови, удача!.. Каждый труд благослови, удача! Рыбаку — чтоб с рыбой невода, Пахарю -…

Великая исповедь

Эта исповедь Сергея действительно великая, так как в ней автор постарался сказать максимум и донести это до тех читателей, которым не безразлична его судьба. В стихотворении чувствует увлечённость поэта имажинизмом (много метафор, оригинальность слога). По стилю эта работа более подошла бы Маяковскому, но если заглянуть между строк, то чётко виден именно Есенин.

С первого взгляда кажется, что стихотворение грубое и искусственное в свете творчества поэта, но вчитываясь можно легко заметить ранимую душу поэта и его страдания раненого вечным поиском человека.

Начало стихотворения не насыщено энергией, вступление мягкое и более похоже на разговор с самим собой, однако уже с 6 ой строфы чувствуется рука Есенина.