Дмитрий лихачев

10 заповедей академика Лихачева

Однажды Дмитрию Сергеевичу задали вопрос: в чем он видит смысл жизни?

Немногие знают о десяти заповедях Лихачёва, которые он выработал для себя. Ученый следовал им всю жизнь, и по словам современников, порождал вокруг себя особый нравственный климат. 

Приведем этот список:

1. «Не убивай и не начинай войны».

2. «Не помысли народ свой врагом других народов».

3. «Не укради и не приписывай труда брата своего».

4. «Ищи в науке только истину и не пользуйся ею во зло или ради корысти».

5. «Уважай мысли и чувства братьев своих».

6. «Чти родителей и прародителей своих и все сотворенное ими сохраняй и почитай».

7. «Чти природу как мать свою и помощницу».

8. «Пусть труд и мысли твои будут трудом свободного творца, а не раба».

9. «Пусть живет все живое, мыслится мыслимое».

10. «Пусть свободным будет все, ибо все рождается свободным».

Наука и творчество

Во время начала войны Дмитрий Сергеевич находился в блокадном Ленинграде, не прекращая изучать древнерусские летописи. Одна из его работ того периода была посвящена обороне отечественных городов в период татаро-монгольского нашествия. Мужчина смог эвакуироваться из родного города в Казань лишь летом 1942-го, где продолжил заниматься наукой.

Академик Дмитрий Лихачев

Его труды в области филологии и истории медленно, но верно начинали обретать все большую влиятельность и авторитет в российских интеллектуальных кругах. А признание во всем мире Дмитрий Сергеевич получил благодаря обширным фундаментальным исследованиям в разнообразных сферах филологии и русской культуры от начала славянской письменности до современных событий.

Вероятно, ни один филолог до него не исследовал и не описывал тысячелетнее содержание духовности, а также славянской и русской культуры столь масштабным и всеобъемлющим образом. Академик Лихачев изучил их нерушимую связь со всемирными интеллектуальными и культурными вершинами. Безусловная заслуга ученого выражалась также в том, что на протяжении долгих лет он накапливал и распределял научные силы по важнейшим исследовательским направлениям.

Книга Дмитрия Лихачева «Мысли о жизни. Письма о добром и прекрасном»

Спустя годы бывший Ленинградский университет, снова озаглавленный Санкт-Петербургский, по-прежнему славится тем, что в нем одно время накапливал знания, а позже курировал преподавательскую и научно-исследовательскую деятельность на протяжении долгих лет Дмитрий Лихачев. Судьба культуролога была неразрывно переплетена с легендарным российским вузом.

Не меньше сил и времени, чем в научную деятельность, талантливый академик вкладывал в просветительскую. В течение многих десятилетий мужчина делал все для того, чтобы довести собственные взгляды и мысли до массовой аудитории.

Embed from Getty ImagesАкадемик Дмитрий Лихачев принимает художественную коллекцию Александра Пушкина, изданную в Болгарии

И он добился своего — на его программах, транслируемых по Центральному телевидению во второй половине 1980-х, воспитывалось целое поколение тех, кто на сегодняшний день относится к интеллектуальной элите российского общества. Эти передачи представляли из себя свободное общение ведущего со зрителями разных возрастов и социальных слоев.

До последних дней своей жизни Дмитрий Сергеевич продолжал заниматься редакторской и издательской деятельностью, самостоятельно вычитывая и корректируя рукописи начинающих ученых. Интересным фактом является то, что академик считал своим обязательным долгом реагировать на всю бесчисленную корреспонденцию, приходившую на его адрес порой из самых дальних городов страны от неравнодушных к судьбе родины и отечественной культуры людей.

Также важно отметить, что Дмитрий Лихачев категорически нетерпимо относился к проявлению национализма в любой его форме. Он был противником конспирологических доктрин в осознании исторических событий и не считал верным признавать за Россией мессианской роли в человеческой цивилизации

Embed from Getty ImagesБорис Ельцин и Дмитрий Лихачев в 1998 году

Академик Лихачев никогда не предавал своей любви к городу на Неве. Ему не единожды предлагали перебраться в Москву, но для мужчины это было невозможно. Ведь в Пушкинском доме, где размещался институт русской литературы, Дмитрий Сергеевич проработал в общей сложности более 60 лет.

За свою длительную и насыщенную творческую биографию талантливый филолог и искусствовед стал автором масштабных трудов, связанных с историей древнерусской и русской литературы, а также местной культурой. Его перу принадлежал более 40 произведений, большая часть которых переведена на различные языки.

Биография

Дмитрий Сергеевич Лихачёв — крупнейший ученый и защитник русской культуры. Он прожил очень длинную жизнь, в которой были лишения, гонения, а также грандиозные свершения на научной ниве, признание не только на родине, но и по всему миру. Когда Дмитрия Сергеевича не стало, в один голос заговорили: он был совестью нации. И в этом высокопарном определении нет натяжки. Действительно, Лихачёв являл собой пример самоотверженного и неотступного служения Родине.

Он родился в Санкт-Петербурге, в семье инженера-электрика Сергея Михайловича Лихачёва. Жили Лихачёвы скромно, но находили возможности не отказываться от своего увлечения — регулярных посещений Мариинского театра, вернее, именно балетных спектаклей. А летом снимали дачу в Куоккале, где Дмитрий приобщился к среде артистической молодежи. В 1914 году он поступил в гимназию, впоследствии сменил несколько школ, так как система образования менялась в связи с событиями революции и Гражданской войны. В 1923 году Дмитрий поступил на этнолого-лингвистическое отделение факультета общественных наук Петроградского университета. В какой-то момент вошел в студенческий кружок под шуточным названием «Космическая академия наук». Участники этого кружка регулярно собирались, читали и обсуждали доклады друг друга. В феврале 1928-го Дмитрий Лихачёв был арестован за участие в кружке и осужден на 5 лет «за контрреволюционную деятельность». Следствие длилось полгода, после чего Лихачёв был отправлен в Соловецкий лагерь.

Опыт жизни в лагере Лихачёв назвал потом своим «вторым и главным университетом». Он сменил на Соловках несколько видов деятельности. Например, работал сотрудником Криминологического кабинета и организовывал трудовую колонию для подростков. «Из всей этой передряги я вышел с новым знанием жизни и с новым душевным состоянием, — рассказывал Дмитрий Сергеевич в интервью. — То добро, которое мне удалось сделать сотням подростков, сохранив им жизнь, да и многим другим людям, добро, полученное от самих солагерников, опыт всего виденного создали во мне какое-то очень глубоко залегшее во мне спокойствие и душевное здоровье».

Лихачёв был освобожден досрочно, в 1932 году, причем «с красной полосой» — то есть с удостоверением о том, что он — ударник строительства Беломорско-Балтийского канала, и это удостоверение давало ему право проживать где угодно. Он вернулся в Ленинград, работал корректором в издательстве Академии наук (получить более серьезную работу мешало наличие судимости). В 1938-м стараниями руководителей Академии наук СССР с Лихачёва была снята судимость. Тогда Дмитрий Сергеевич поступил на работу в Институт русской литературы АН СССР (Пушкинский Дом). В июне 1941-го защитил кандидатскую диссертацию по теме «Новгородские летописные своды XII века». Докторскую диссертацию ученый защитил после войны, в 1947-м. 

Войну Лихачёвы (к тому времени Дмитрий Сергеевич был женат, у него было две дочери) пережили частично в блокадном Ленинграде. После страшной зимы 1941–1942 годов их эвакуировали в Казань. После пребывания в лагере здоровье Дмитрия Сергеевича было подорвано, и он не подлежал призыву на фронт.

Главной темой Лихачёва-ученого стала древнерусская литература. В 1950 году под его научным руководством были подготовлены к изданию в серии «Литературные памятники» Повесть временных лет и «Слово о полку Игореве». Вокруг ученого собрался коллектив талантливых исследователей древнерусской литературы. С 1954-го года до конца жизни Дмитрий Сергеевич возглавлял сектор древнерусской литературы Пушкинского Дома. В 1953-м Лихачёв был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР. На тот момент он уже пользовался непререкаемым авторитетом среди всех ученых-славистов мира.

50-е, 60-е, 70-е годы — невероятно насыщенное для ученого время, когда вышли важнейшие его книги: «Человек в литературе Древней Руси», «Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого», «Текстология», «Поэтика древнерусской литературы», «Эпохи и стили», «Великое наследие». Лихачёв во многом открыл широкому кругу читателей древнерусскую литературу, сделал все, чтобы она «ожила», стала интересной не только специалистам-филологам.

Во второй половине 80-х и в 90-е авторитет Дмитрия Сергеевича был невероятно велик не только в академических кругах, его почитали люди самых разных профессий, политических взглядов. Он выступал как пропагандист охраны памятников — как материальных, так и нематериальных. С 1986 по 1993 год академик Лихачёв был председателем Российского фонда культуры, избирался народным депутатом Верховного совета.

Краткая биография

1. 1928, февраль – арестован за участие в научном молодежном кружке. На заседаниях кружка участники выступали с докладами, обсуждали их. Сам юноша не находил объяснения своей вины. Следствие признало деятельность Лихачева в кружке контрреволюционной, и он был осужден на 5 лет.
2. 1928-1932 – отбывал наказание в Соловецком лагере и Белбалтлаге. В заключении ему пришлось сменить несколько видов деятельности: работал в криминологическом кабинете, счетоводом, железнодорожным диспетчером, издавал журнал. Он организовал одну из первых детских колоний в СССР. По его инициативе подростки были отделены от взрослых заключенных, заселены в отдельные бараки, снабжены бельем и одеждой. Это спасло жизни сотен детей. Первая научная статья Дмитрия «Картежные игры уголовников» была опубликована в лагерном журнале. Его освободили досрочно. Вернувшись в Ленинград, устроился работать литературным редактором, а затем корректором по иностранным языкам.
3. 1938 – по ходатайству руководства с Лихачева сняли судимость, он смог поступить на работу в Институт русской литературы (Пушкинский дом) и заниматься научной работой.
4. 1941 – защитил кандидатскую диссертацию. Основной темой исследований ученого стала древнерусская литература.
5. 1941-1942 – вместе с семьей находился в блокадном Ленинграде, продолжал работать. В начале лета 1942 года семья Лихачевых была эвакуирована. В 1942 опубликована первая книга, брошюра о защите древнерусских городов (соавтор – М. Тиханова).
6. 1950-1960-е – изданы труды: «Человек в литературе Древней Руси», «»Развитие русской литературы X-XVII веков. Эпохи и стили», «Великое наследие» и другие. Эти работы были новыми тенденциями в российском и мировом литературоведении и истории литературы. «Поэтика древнерусской литературы» (1967) заинтересовала массового читателя и стала бестселлером.
7. 1950 – изданы памятники древнерусской литературы «Повесть временных лет» и «Слово о полку Игореве» в переводе Лихачева на современный русский язык с сохранением оригинального строя речи и с его комментариями.
8. 1954 – возглавил сектор древнерусской литературы Института русской литературы.
9. 1955 – в «Литературной газете» опубликована статья Лихачева о необходимости защиты памятников старины. Это было начало многолетней деятельности ученого по сохранению и защите памятников истории и культуры.
10. 1970 – избран действительным членом Академии наук СССР.
11. 1970-е – выступил против проекта перестройки архитектурного ансамбля Невского проспекта. В результате власти Ленинграда отказались от своих планов.
12. 1976 – начало выхода 12-томника «Памятники литературы Древней Руси». Лихачев вместе с академиком Л.А. Дмитриевым был составителем и редактором этого монументального научного издания.
13. 1986 – выступление академика против уже утвержденного плана поворота северных рек, грозившего затоплением территорий русского севера, сыграло решающую роль. Работы по повороту рек были прекращены.
14. 1986 – избран председателем правления Советского культурного фонда. Под его руководством фонд вел масштабную работу по возвращению в Россию культурных коллекций, раритетов, собранных соотечественниками и хранившимися за границей.
15. 1988 – инициировал создание журнала «Наше наследие», органа культурного фонда. Это первое российское периодическое издание серьезного содержания с современным дизайном и высоким качеством полиграфии.
16. 1990-е – стал одним из инициаторов создания телеканала «Культура». Предлагал, чтобы редакция канала находилась в Петербурге.
17. 1999, сентябрь – умер в Санкт-Петербурге.

Дмитрий Лихачев в старости

Соловки

«Нам сейчас непросто понять, как можно получить срок за любовь к буквам», – замечает, вспоминая своего учителя, писатель Евгений Водолазкин.

Доклад Лихачева «О некоторых преимуществах старой русской орфографии», которая была «попрана и искажена врагом Церкви Христовой и народа российского», стал материалом для обвинения ученого. Так, в 1928 году за «любовь к буквам» двадцатидвухлетний, но по большому счету все еще домашний мальчик, только что окончивший университет, оказался политзаключенным в «коммунистическом аду, возникшем на обломках монашеского рая» – в «СЛОНе». Соловецком лагере особого назначения.

Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН)

Непосильная работа,  произвол начальника («власть здесь не советская, а соловецкая»), конвейер массовых расстрелов и звериное поведение охранников – это только элементы, из которых слагалась атмосфера, трудно описываемая словами. Более всего бывшего блестящего студента угнетали бессмысленность и абсурдность происходящего социального эксперимента.

Специалист по этнолого-лингвистике освоил немало профессий в «передовике ГУЛАГа» – был пильщиком дров, грузчиком в порту, электромонтером, рабочим в Лисьем питомнике, ухаживал за коровами в Сельхозе.

Здесь он впервые явственно почувствовал дыхание смерти: однажды, во время посещения родителей, Дмитрий Сергеевич оказался в «расстрельном списке» (среди тех, кого полагалось расстрелять просто так, для «острастки»). Он был предупрежден об этом и вечером в барак не вернулся. Может быть, прячась всю ночь в дровах от конвоиров и слыша глухие выстрелы, он невольно обращался к теплым воспоминаниям детства – Куоккала, Мисхор, Мариинский театр… И творившийся кругом смертоносный абсурд только усиливал нереальность не того – другого, прежнего, а этого – зверского и жестокого – времени.

Утром он осознал, что остался жив.

Об этом событии напоминает фотографическая карточка, запечатлевшая  юношу с грустными добрыми глазами, по сторонам от него – отец и мать. И подпись: «Свидание с родителями. Соловки. 1929 год».

А ведь еще так недавно эти люди купались в чистых водах Куоккалы и ели сэндвичи в компании веселых смеющихся людей, довольных жизнью.

Впоследствии Лихачев признавался, что именно тогда он стал другим человеком – в нем исчез страх, он перестал испытывать ту унизительную липкую боязнь и тревогу непонятно перед чем, которая так свойственна многим людям на протяжении всей жизни. Дмитрий Сергеевич там, на Соловках, обрел свободу. Каждый прожитый день отныне был наполнен искренним благодарением Богу, потому что каждый день жизни – это Его подарок.

Лихачев не был типичным «ушедшим в себя» ученым, рассеянным, физически слабым и не приспособленным к жизни. Нет, он всегда был подтянут. И даже на строительстве Беломоро-Балтийского канала, начавшегося в 1931 году (сюда  были стянуты силы со всех концов страны) з/к Дмитрий Сергеевич Лихачев получил звание «ударник ББК», что позволило покинуть весь этот кошмар на полгода раньше положенного срока – летом 1932 года. Это лето, вероятно, тоже было одним из самых счастливых в его жизни.

После освобождения Лихачев вернулся в Ленинград. В родном городе он стал литредактором «Издательства социально-экономической литературы» (впоследствии издательство «Мысль»).

В 1935 году Дмитрий Сергеевич женился на Зинаиде Александровне Макаровой, через 2 года родились дочери-близнецы – Вера и Людмила.

Дмитрий Сергеевич и Зинаида Александровна с дочками. 1937 г.

Казалось, жизнь начинает налаживаться. В 1936 году с Лихачёва были сняты все судимости. А с 1938 года он начинает трудиться в Институте русской литературы РАН, более известном как Пушкинский Дом, который, как это ни банально звучит, становится для него вторым домом.

Здесь он и встретил Великую Отечественную войну.

Внутренний огонь

— Каким был Лихачев в личном общении? Мне доводилось слышать, что он был крайне мягок с людьми, крайне интеллигентен, даже, можно сказать, кроток. Это так?

— Давайте начнем со слова «интеллигентен». В последнее время в консервативных кругах возникла мода уничижительно относиться к русской интеллигенции, считать ее виновной в революции и прочих российских бедах. Мне такой подход не нравится

Дмитрий Сергеевич любил слово «интеллигент», и это было очень важное для него понятие. Как известно, в английском и немецком языках значение этого слова — интеллектуал

Нравственной составляющей там нет. А в русском языке, в русской культуре — есть. И надо сказать, в разработке значения этого слова Лихачев сыграл большую роль. Он говорил: «Можно притвориться умным, можно притвориться образованным, но нельзя притвориться интеллигентным». Подчеркивал, что слово «интеллигент» не обязательно соотносится с определенным социальным слоем. Интеллигентным может быть крестьянин или рабочий, в то время как не всякий профессор бывает интеллигентен. Вспоминая о заключении на Соловках, Дмитрий Сергеевич говорил, как много он видел там интеллигентных крестьян. У этих людей было глубокое знание своих традиций и удивительная деликатность, даже аристократизм.

Теперь что касается кротости. Лихачев был человеком огромного темперамента — иначе бы он просто не стал тем, кем стал. А темперамент ведь вовсе не обязательно выражается в каких-то ярких внешних проявлениях. Это огромный внутренний огонь, это энергия, позволяющая человеку горы свернуть. Такой темперамент, на мой взгляд, был у тихих старцев-монахов, основывавших монастыри в диких, пустынных местах.

Менее всего Лихачев напоминал рассеянного ученого из классической беллетристики. Не был он этаким «батенькой». Например, в 70-е годы был случай, когда он пригласил на работу в Отдел древнерусской литературы свою ученицу Руфину Петровну Дмитриеву, но тогдашний директор Пушкинского Дома не хотел ее брать. Так Дмитрий Сергеевич в дирекции перевернул мраморный столик! И ее приняли, конечно, куда после этого им было деваться? Или вот, уже когда я работал в Отделе, он возмутился, увидев авторский состав одного из научных сборников, подготовленных его сотрудниками. В этот сборник попали работы человека с очень сомнительными взглядами. Лихачев швырнул этот том на пол и в гневе спросил: «Как это могло случиться? Как такой автор смог попасть в наш сборник?!»

Но такое бывало редко. Обычно в общении с людьми он был мягок, вежлив, не повышал голоса. Причем, что характерно, со сверстниками мог быть более жестким, чем с людьми помоложе. А когда он получил Государственную премию, то просто раздал ее своим аспирантам — тихо, без публичных заявлений. Тогда это поддержало меня и мою семью.

— В течение нескольких лет, с 1986 по 1993 год, Лихачев был председателем правления Фонда культуры. Насколько эта деятельность была совместима с особенностями его личности?

— Эта работа была для него очень важным делом. По натуре ведь Лихачев был благотворителем, и тут вдруг у него появляется инструмент благотворительности. Причем, согласившись занять этот пост, Дмитрий Сергеевич отказался получать зарплату — весьма, кстати, приличную. Он считал, что заниматься благотворительностью нужно, не получая от этого никаких доходов. Однако это было его личное решение, он его своим подчиненным не навязывал.

Но со временем работа в Фонде стала огорчать Дмитрия Сергеевича. Помню, однажды он вытащил из портфеля отчет какого-то чиновника и сказал: «Ну что это такое? Вот человек был в Германии — и пишет финансовый отчет: налаживал связи с немецкими коллегами, выпил столько-то пива, счета прилагаются…». Возможно, действительно надо было налаживать связи, но постепенно у Дмитрия Сергеевича стало складываться впечатление, что такого рода вещи в деятельности его подчиненных играют слишком большую роль. В результате возникших разногласий ему было предложено стать почетным председателем Фонда, от чего он отказался, заметив, что разница между председателем и почетным председателем такая же, как между государем и милостивым государем. На этом его работа в Фонде завершилась.

О воспитанности

Получить хорошее воспитание можно не только в своей семье или в школе, но и… у самого себя.

Надо только знать, что такое настоящая воспитанность.

Я не берусь давать «рецепты» воспитанности, так как сам себя вовсе не считаю образцово воспитанным. Но кое-какими мыслями я хотел бы поделиться с читателями.

Я убежден, например, что настоящая воспитанность проявляется прежде всего у себя дома, в своей семье, в отношениях со своими родными.

Если мужчина на улице пропускает вперед себя незнакомую женщину (даже в автобусе!) и даже открывает ей дверь, а дома не поможет усталой жене вымыть посуду, – он невоспитанный человек.

Если со знакомыми он вежлив, а с домашними раздражается по каждому поводу, – он невоспитанный человек.

Если он не считается с характером, психологией, привычками и желаниями своих близких, – он невоспитанный человек.

Если уже во взрослом состоянии он как должное принимает помощь родителей и не замечает, что они сами уже нуждаются в помощи, – он невоспитанный человек.

Если он громко заводит радио и телевизор или просто громко разговаривает, когда кто-то дома готовит уроки или читает (пусть это будут даже его маленькие дети), – он невоспитанный человек и никогда не сделает воспитанными своих детей.

Если он любит трунить (шутить) над женой или детьми, не щадя их самолюбия, особенно при посторонних, то тут уже он (извините меня!) просто глуп.

Воспитанный человек – это тот, кто хочет и умеет считаться с другими, это тот, кому собственная вежливость не только привычна и легка, но и приятна. Это тот, кто в равной степени вежлив и со старшим и с младшим годами и по положению.

Воспитанный человек во всех отношениях не ведет себя «громко», экономит время других («Точность – вежливость королей» – говорит поговорка), строго выполняет данные другим обещания, не важничает, не «задирает нос» и всегда один и тот же – дома, в школе, в институте, на работе, в магазине и в автобусе.

Жизнь в Соловках

Во время жизни в лагере на долю Лихачёва выпало немало испытаний: ужасающие условия в бараке, тяжёлый физический труд, брюшной тиф. Но трудности только закалили его характер.

Дмитрию Сергеевичу довелось тесно общаться с самыми разнообразными людьми – от бандитов-налётчиков до людей дворянского воспитания, поражавших моральной стойкостью. Это общение научило Лихачёва видеть хорошие качества в каждом человеке, невзирая на его профессию и социальный статус.

В написанных позднее мемуарах Лихачёв не жалуется на пережитые в Соловках невзгоды

Учёный акцентирует внимание на личностях людей, с которыми он общался, пишет о том, чем ему довелось в лагере заниматься

Даже отбывая наказание, Лихачёв продолжал исследовательскую работу: изучал воровской жаргон, записывал рассказы трудных подростков об их нелёгкой жизни. Материалы по воровскому арго, накопленные в лагере, легли в основу двух научных работ.

Личная жизнь

Личная жизнь доктора филологических наук была образцовой. Он всю жизнь любил одну женщину по имени Зинаида, которая являлась его женой и матерью их общих детей. С любимой женщиной Дмитрий Сергеевич познакомился в 1932 году, когда устроился на должность корректора в ленинградское издательство Академии наук. В их союзе, по воспоминаниям внучки филолога, до конца дней царили не только любовь, но и взаимное уважение.

Дмитрий Лихачев и его жена Зинаиды / Михаил Лихачев, Русский мир

Спустя 5 лет у пары родились две девочки-близняшки по имени Вера и Людмила. Впоследствии, когда дочери стали взрослыми и создали свои семьи, они на протяжении долгого времени жили вместе с родителями в обширной квартире Лихачева. Дмитрий был романтиком и в семье, и в жизни, и в деле. Жил он очень скромно и достойно.

Важнейшие научные труды и книги Лихачева

Большая часть работ академика была посвящена изучению культуры Древней Руси и ее традиций:

• «Национальное самосознание Древней Руси»;

• «Новгород Великий: Очерк истории культуры Новгорода 11-17 вв.»;

• «Человек в литературе Древней Руси»;

• «Русские летописи и их культурно-историческое значение»;

• «Поэтика древнерусской литературы»;

• «Прошлое – будущему» и многие другие.

Главным научным интересом для него была именно древняя русская литература, в первую очередь – «Слово о полку Игореве» и «Повесть временных лет». Много лет он изучал и исследовал эти значимые произведения. 

Сделанные открытия и наблюдения по текстам Дмитрий Сергеевич изложил в своих работах. Его переводы «Слова» во всем мире признаны как эталон. А после опубликованных исследований по «Слову» угасли споры о его подлинности.

Дмитрий Сергеевич так же много писал для детей и молодых людей, тех 

Самые известные книги этой направленности — «Земля родная: Книга для учащихся» и «Письма о добром и прекрасном».

Плодом многолетних поисков и раздумий академика, глубоко знавшего и безмерно любившего культурные истоки стала «Декларация прав культуры». Идея декларации была в необходимости принять мировым сообществом ряд положений, чтобы хранить культуру как «достояние человечества» и развивать ее дальше. 

Право на культуру равноценно праву на жизнь. Без культуры нет смысла жизни, понимания истории, невозможно дальнейшее развитие человечества.

Другие публикации[]

• Иван Грозный — писатель // Звезда. — 1947. — № 10. — С. 183—188.
• Иван Грозный — писатель // Послания Ивана Грозного / Подгот. текста Д. С. Лихачёва и Я. С. Лурье. Пер. и коммент. Я. С. Лурье. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. — М., Л., 1951. — С. 452—467.
• Иван Пересветов и его литературная современность // Пересветов И. Сочинения / Подгот. текст. А. А. Зимин. — М., Л.: 1956. — С. 28—56.
• Изображение людей в житийной литературе конца XIV—XV века // Тр. Отд. древнерус. лит. — 1956. — Т. 12. — С. 105—115.
• Движение русской литературы XI—XVII веков к реалистическому изображению действительности. — М.: Тип. «На боевом посту», 1956. — 19 с — (Материалы к дискус. о реализме в мировой лиг.).
• Заседание, посвящённое творчеству протопопа Аввакума, // Вестник АН СССР. — 1957. — № 7. — С. 113—114.
• Вторая международная конференция по поэтике // Вести АН СССР. — 1962. — № 2. — С. 97—98.
• Древнеславянские литературы как система // Славянские литературы: VI Междунар. съезд славистов (Прага, авг. 1968). Докл. сов. делегации. — М., 1968. — С. 5 — 48.
• Барокко и его русский вариант XVII века // Русская литература. 1969. № 2. С. 18—45.
• Древнерусский смех // Проблемы поэтики и истории литературы: (Сб. ст.). — Саранск, 1973. — С. 73—90.
• Големият свят на руската литература: Изслед. и ст. На болг. яз. / Сост. и ред. П. Динеков. — София: Наука и изкуство, 1976. — 672 с.
• // IX Международный съезд славистов. Киев, сентябрь 1983 г.
• Материалы дискуссии. Литературоведение и лингвостилистика. — Киев, 1987. — С. 25.
• // IX Международный съезд славистов. Киев, сентябрь 1983 г. Материалы дискуссии.
• Литературоведение и лингвостилистика. — Киев, 1987. — С. 186.
• Введение к чтению памятников древнерусской литературы. М.: Русский путь, 2004
• Воспоминания. — СПб.: «Logos», 1995. — 519 стр., ил.

«Университеты»

В 8 лет Митя поступает в гимназию Человеколюбивого общества. Потом для многих советских людей он сам станет такой «гимназией».

Примечательно и достойно всяческого внимания: родители будущего академика выбирали не школу, а классного наставника. Роль личности – даже не методики обучения – была ясно понимаема. Капитон Владимирович с этой ролью справлялся. Строгий и добрый, умный и представительный – ученикам было с кого срисовывать пример для подражания. Что касается самих одноклассников, то –

«У меня сразу пошли с ними столкновения, – вспоминал Лихачев. – Я был новичок, а они уже учились второй год, и многие перешли из городского училища. Они были „опытными“ школьниками. Однажды они на меня накинулись с кулачками. Я прислонился к стене и, как мог, отбивался от них… Как я не хотел ходить в школу! По вечерам, становясь на колени, чтобы повторять за матерью слова молитв, я еще прибавлял от себя, утыкаясь в подушку: „Боженька, сделай так, чтобы я заболел!“».

Родители вынуждены были забрать мальчика из гимназии. А следующей осенью он отправился в гимназию Карла Мая. О ней у Дмитрия Сергеевича остались самые благодарные воспоминания. Но в переломный 1917 год семья переехала на другую квартиру, и Лихачев продолжил обучение в Советской единой трудовой школе (бывшей гимназии имени Л.Д.Лентовской, или просто «Лентовке»), где тогда еще – по инерции до-октябрьской жизни – из учеников воспитывали личностей, с самостоятельным мышлением и собственным мировоззрением.

Но стены Лентовки не могли защитить от трагедии революции – движение ее магматического потока пережевывало все «старое». И беззаботное детство тогдашних беззаботный детей пошло под нож одним из первых.

Но и этой «ночной эпохой» рост личности не прекращался – Дмитрий Сергеевич в 1928 году оканчивает факультет общественных наук (перекроенных под Маркса) Ленинградского университета. Может быть, как-то интуитивно Лихачев ушел в сферу, трудно контролируемую идеологией, – этнолого-лингвистическое отделение. Причем занимался талантливый студент в двух секциях сразу: романо-германской и славяно-русской. «Понтификом» – мостостроителем – между двумя этими мирами он впоследствии и стал (впрочем, ясно видел в генетике и того и другого общего «предка»).

Студент Ленинградского университета Дмитрий Лихачев. 1925 г.

Сложно себе это представить воочию, но 20-ые годы во многом не чувствовали на себе тяжелое дыхание грядущих репрессивных 30-ых. То ли мало еще революция «поработала», то ли НЭП всех обнадежил, то ли власть еще не показала своих клыков во всей красе, но и в лекториях и коридорах университета звучали диспуты – на разные темы! – и ученые не боялись быть по-настоящему «блестящими» и говорить четко и мелодично. Потом, конечно, эта музыка заглохнет. Дмитрий Сергеевич будет одним из немногих, чья мелодика голоса, сам стиль речи вступит в буквальное противоречие с интонациями вертикали власти.

В университете Лихачев обращает внимание на древнерусскую литературу – ранний культурный, культурообразующий пласт нашего наследия, мимо которого почему-то так легко проходили литературоведы. Собственно, Дмитрий Сергеевич впервые по-настоящему открыл и разработал этот пласт, приблизился к нему сам и приблизил своих современников

Он стал переводчик с древнерусского, церковно-славянского на русский.

Как и полагается талантливому студенту, дипломные работы были написаны в обеих секциях: одна посвящена «Повестям о патриархе Никоне», другая – Шекспиру в России в XVIII.

Возвращаясь в памяти к этим годам, Лихачев писал:

Остаться в живых

Соловецкий лагерь Дмитрий Лихачёв в мемуарах назовёт «главным университетом» своей жизни. Лагерь стал для будущего учёного нелёгким испытанием на прочность. Одним из самых страшных воспоминаний, связанных с лагерем, стал день, когда Лихачёва включили в расстрельный список.

Выжить учёному удалось лишь по счастливой случайности: узнав, что конвоиры приходили за ним, Дмитрий Сергеевич не вернулся в барак, а спрятался за поленницей дров. Дрожа от страха, он слушал выстрелы показательного расстрела, погубившего в этот день несколько сотен человек. После пережитого учёный стал ценить каждый новый день как величайший дар.